— Что ты знаешь, о звездном обряде?

— Почти ничего. Когда приходит время, будущий император Ниракара, приходит в храм, и просит вселенную выбрать ему жену. Делают это с помощью артефакта, который, путем сложных вычислений, выбирает мужчине самую подходящую женщину. Исходя из физических и энергетических параметров.

— Почти так. — Змей попробовал на вкус воздух, и натянул на меня одеяло. — Только дело не в совместимости, а во внутреннем звере. Каранит не может жениться, на ком попало. Во-первых, самочка может не выдержать энергетики мужа. Во-вторых, зверь обладает собственным разумом. Если он не принимает самку, а его будут принуждать быть с ней, он ее убьет.

— Но, а как же, любовницы, гаремы? Я знаю, что у каранитов нормально иметь официальную любовницу, а то и не одну.

— Любовница — не жена. С ней нет связи. Зверь может даже не обращать на такую самку внимания. А вот супруга, это другое. С ней зверь будет навечно связан. И тут очень важно не ошибиться с выбором. Для этого нужен артефакт. Фактически, он не выбирает самку. Он показывает на ту, с которой зверь готов связать свою жизнь. Единственную супругу, которую он будет оберегать ценой своей жизни.

— Как-то тут не вяжется. Значит, меня выбрал внутренний зверь Маркуса, а сам он был против такого поворота событий. Вот тебе и причина агрессивного поведения.

— Я бы с тобой согласился, если бы не одно "но"…. Каранит и его зверь одно целое. Они не делимы. Любит зверь, любит и каранит. Но между Маркусом и его второй сущностью был выстроен барьер. И я не могу понять, как это произошло. По крайней мере, раньше я с таким не сталкивался.

— Я все равно не понимаю, о чем ты.

Несколько минут наг о че-то напряженно размышлял. То ли о том, как проще мне объяснить этот непонятный механизм взаимодействия со второй сущностью, то ли решал, стоит ли вообще со мной это обсуждать. Деваться уже было некуда. Мой пытливый мозг требовал объяснений. Подтверждения догадок. Информации. Сейчас, я уцепилась за это историю не как за личную трагедию, а как за новую загадку. Клубок, который срочно нужно размотать. Видимо, Ас это понял по лихорадочному блеску в моих глазах и сказал:

— Пойдем, я тебе покажу наглядно.

Глава 23.

Валерия

Идти далеко не пришлось. Одну из комнат змей занял под кабинет. Я не стала возражать. Тем более что сама я оккупировала гостиную. Плохая привычка из прошлой жизни работать где попало. Все попытки завести стационарное место терпели крах. Уже через несколько часов, все документы с рабочего стола перемещались на кухню, в спальню, или в гостиную. Куда угодно, главное, подальше от номинального кабинета.

Асшарих выдвинул полку и достал из нее что-то похожее на MP3 плеер. Когда-то мне так хотелось приобрести нечто подобное. Как оказалось, функции у черного прямоугольника были аналогичные: воспроизводить информацию. Только, в более масштабном формате.

— Я должен предупредить, — Асшарих настороженно смотрел на прибор в руке, — это воспоминания Маркуса. Если согласишься посмотреть, переживешь все, что пережил он.

— А это вообще законно?

В этой ситуации меня больше волновал этический вопрос. С точки зрения следствия, это великолепное изобретение, чтобы доказать вину или невиновность. Вот так взял, скачал с мозга нужную информацию на флешку, и никаких проблем. Либо виновен, либо, товарищ следователь, шуруй работать дальше. Но, насколько этично влезать в чужие мозги?

— Только если воспоминания отдали добровольно. Или, когда речь идет о жизни и смерти, как это было с тобой. — Я знала, что часть моих воспоминаний была украдена, но как-то не задумывалась зачем. Слишком много всего произошло. — Альтар взломал твою память, чтобы узнать, что с тобой случилось. Характер повреждений говорил о том, что раны нанес каранит. В то же время, вторая сущность Маркуса пыталась запустить в твоем организме процесс регенерации. Альтар предположил, что на тебя напали, а Маркус пытался спасти. Поэтому ты поступила к нему в таком состоянии. Сам Маркус тогда пояснять ничего не стал. Сдал тело новоиспеченной жены доктору и ушел к любовнице. Симанийцу пришлось действовать быстро, не заботясь об этике. К счастью, земляне еще не научились ставить ментальных блоков. Это позволило произвести сканирование безболезненно и не причинить тебе вреда.

— Надо же, Альт мне об этом не рассказывал.

— Альтар хороший врач. — Подвел итог Асшарих. — Если хочешь, я дам ему разрешение на встречи с тобой.

— Хм, а теперь все будут просить у тебя разрешения со мной встретиться?

Наг задумчиво посмотрел на свои рука. Черные полосы никуда не исчезли. Наоборот, рисунок стал более четким и ярким.

— Все, — мужчина стал на две ноги, и подошел ко мне, — наги, очень ревнивы. И каждый, кто захочет подойти к тебе, должен будет получить разрешение.

— Мммммм, мне не терпится посмотреть на толпу студентов, жаждущих получить от вашего императорского высочества дозволения посещать мои лекции.

Змей закатил глаза. Видимо, под таким углом он на проблему не смотрел. Меня слегка потряхивала от смеха. Пожалуй, если бы мои занятия у Вессарийской десятки не отменили, я бы отправила их первыми на поклон к ревнивцу.

— Ладно, — сжалилась над Асом, — показывай, как этим аппаратом управлять.

Управление было элементарное. Интуитивно понятное. Очень похоже на управление смартфоном. Интересным нюансом было только то, что аппарат мог регулировать не только громкость звука, но и силу эмоционального фона. Этот пункт был особенно важен, для тех, кто такие файлы просматривает. Фактически зритель не просто смотрит фильм по мотивам реальных событий, а переживает все вместе с главным героем. Так сказать эффект 100D.

— Звучит не сложно.

— Я буду рядом.

Асшарих усадил меня к себе на колени, и прижал к груди. Со стороны все это было похоже на семейный просмотр фильма. Не хватало только какао и пледа. Посреди комнаты развернулась трехмерная картинка. Я легко узнала свой двор, парковку рядом с домом, подъезд. Маркуса, по понятным причинам, не видела. Но все эмоции хорошо различала. Гнев, отвращение, возмущение. Сначала стало как-то мерзко и обидно за себя. Как можно вызывать в мужчине такое отвращение?

Асшарих сильнее прижал к себе и шепнул что-то ласковое. А я подумала что нужно относиться к этому ни как к чему-то личному, а просто как к очередному делу. Спокойно и беспристрастно. Как будто это произошло с кем-то другим. Не со мной.

Вернула взгляд на картинку. Парковка, ветер, дверь подъезда, тонкий аромат мускуса вперемешку с чем-то напоминающим церковный ладан. Принюхалась. Какое странное сочетание. И главное, какое-то знакомое. Что-то похожее я уже чувствовала. Но точно не в своем дворе. Поставила запись на паузу. Принюхалась. Запах исчез. Нажала на воспроизведение. Запах снова появился. Остановила картинку. Запаха снова не было. Асшарх внимательно наблюдал за моими действиями.

— Мы можем не смотреть. Тебе не обязательно….

— Нет, — перебила нага, — запахи этот аппарат тоже передает?

— Это не запахи, а воспоминания каранита. Ты чувствуешь все, что чувствует он.

Отмотала события назад. Точно. Нос снова пощекотал этот странный аромат. Он был таким ярким, но каранит не обратил на это никакого внимания. И Ас, никак на него не среагировал. Что меня насторожило? Снова отмотала назад.

— Какие запахи ты чувствуешь?

— Сырость, паленая резина, чьи-то испражнения, — о да, лучше всего мой подъезд просматривался с зоны для выгула собак, — запах почвы, и влаги.

Ясно. Значит, Ас просто ничего не почувствовал. Очень странно. Особенно, если учесть, что нос никак в данном случае не работает. Сигнал сразу идет в мозг. И, Маркус, похоже тоже ничего не чувствовал. Или, не обратил внимания? Подумал, что это типичный земной запах? Поставила мысленную заметку и продолжила просмотр.

Вот, в моем окне загорелся свет, а сердце каранита громко ухнуло, когда в окне начала мелькать женская фигура. И тут, на меня обрушился новый спектр эмоций. Я бы это назвала, «50 оттенков ненависти». Маркус бесился от того, что ему приходится торчать под окнами какой-то землянки. Слабой, никчёмной самки. С каждым моим появлением в окне эмоции становились сильнее. Раздражение росло. Казалось, что если бы в этот момент я оказалась у него в руках, до изнасилования дело бы не дошло. Мне бы просто сломали шею. Но, через секунду все стихло. Исчезло. Будто кто-то весь негатив стер ластиком. Как карандаш с глянцевой бумаги. Осталось только серое послевкусие.